Если посмотреть на команду сценаристов «House» как на репрезентативную выборку, то сразу бросается в глаза огромное количество юристов по имени Дэвид, сбежавших из Торонто в Голливуд. Но забудем о научных терминах, один взгляд на команду сценаристов, и мы обнаружим просто нашествие юристов, бросивших карьеру ради гламурного мира телевидения. «Степень по юриспруденции есть у четверых сценаристов и в придачу у одного из ассистентов», - подтверждает Дэвид Хослтон, один из этих бывших юристов по имени Дэвид, во время интервью на международном ТВ-фестивале Banff (2008 г. – примечание переводчика), где он возглавлял секцию по писательскому мастерству.
Еще один Дэвид - это, конечно, создатель «Хауза» Дэвид Шор, друг Хослтона по юридической школе Университета Торонто, пригласивший его на работу во время третьего сезона сериала. Питер Блейк и Леонард Дик представляют ту часть выпускников юридических школ из 15 сценаристов, которых зовут не Дэвид, и уже упоминавшийся ассистент, бывший адвокат в округе Сан-Франциско, также хочет стать сценаристом.
Прежде чем провести параллели с прошлой жизнью Шора, я хочу представить свою «теорию заботы», согласно которой Хауз действует в качестве псевдо-адвоката для своих пациентов. Он состязается с медицинской системой, защищая их, даже если не считает «невиновными» т.е. заслуживающими этого, в том числе против больничных правил, созданных для справедливого распределения ресурсов или органов, например. Это бред, или у шоу есть подсознательный правовой подтекст?
«Полная чепуха», - Дэвид одним махом разрушает все мои иллюзии. При этом он остается очень серьезным. Вот так то.
Он убежден, что юридическая школа – это хорошее начало для будущего писателя. «В юридической школе учат аналитическому подходу, умению найти решение проблем и способности увидеть все аспекты каждого случая. Вы не сможете аргументированно защитить свою позицию, если не предугадаете доводы противоположной стороны».
«Это помогает в «Хаузе», потому что в каждой определенной сцене присутствуют две абсолютно разные точки зрения», - продолжает он. «Фактически, любая сцена любого драматического сериала построена на том, что два человека заходят в комнату, и между ними происходит конфликт. Чтобы правильно это описать, вы должны быть в состоянии понять обе стороны конфликта. Помогают как аналитические способности, так и умение увидеть сразу обе стороны монеты».
Хослтон, давший обязательство сохранять секретность относительно пятого сезона, отвергает любые вопросы, насколько далеко они собираются зайти после шокирующего потрясения в финале 4 сезона: Хауз, человек, чьим девизом было « Я в порядке, а вот вы нет», признает, что несчастен и хочет измениться. Как это вообще возможно сделать, не изменив персонаж до неузнаваемости или, по крайней мере, до потери лояльности зрителей? «Каждый эпизод – это детище сценариста, и в конце каждой серии обязательно есть какой-то неожиданный поворот или сюрприз. Если я раскрою их, то они уже не будут тайной», - объясняет он. Так как три эпизода уже отсняты, а он пишет сценарий шестого, нам остается только ждать 16 сентября, чтобы получить ответы на свои вопросы… разве что другой сценарист не будет столь скрытен относительно чужого детища. Не могут же они все быть такими уж замечательными. Ведь, в конце концов, они создают один из самых сварливых персонажей на ТВ.
«Я не могу ничего рассказать, но интригующая ситуация, как ее можно назвать, в конце четвертого сезона касается Хауза и Уилсона, их взаимоотношений. Отношения между ними ухудшились. Все, что я могу сказать, возникший между ними конфликт точно продолжится и в пятом сезоне. Это нельзя однозначно определить как свежий спойлер, так как я знала об этом до того, как проделать 10-часовый путь, чтобы попасть на Banff. Но, если честно, то сопровождавшая его пиарщица со смехом пригрозила заклеить ему рот, если он скажет еще хоть слово. Несмотря на риск, он успокоил мои страхи о том, что, учитывая последствия смерти Эмбер, начало 5 сезона будет более мрачным, чем обычно. «Общая тональность не будет изменена», - пообещал он. «Это по-прежнему медицинское процедурное шоу, каждую неделю у Хауза будет медицинская загадка, которую ему нужно решить, он сохранит свой черный юмор и прочие штучки. Это не должно измениться».
Что бы я точно не захотела менять, так это богатство эмоций и выразительность, которую Хью Лори, Роберт Шон Леонард, Лиза Эдельштейн и другие актеры привносят в сценарии, особенно в те моменты, когда слова не звучат. Я не могу забыть кивок Хауза в финале в ответ на просьбу Уилсона рискнуть жизнью ради Эмбер, который канадский ТВ-журналист назвал «одним из лучших моментов истории телевидения, который я видел». Хослтон признает, что возможность быть уверенным в актерах, особенно в Лори, значительно влияет на написание сценариев. «Я стараюсь определить отправную точку сцены и записываю все то, что я хочу в ней раскрыть. Затем я возвращаюсь и все упрощаю - где добавлю, где убавлю, чтобы оставить простор для исполнителей». «Чем больше я наблюдаю, как воплощается то, что я создаю, да еще такими особенными актерами, тем больше понимаю, как именно нужно писать, и что является лишним».
До «Хауза» Хослтон в основном писал сценарии к фильмам, таким как «Первый рыцарь», «Братец медвежонок», «За изгородью» («Лесная братва»), процесс создания которых, начиная от замысла и заканчивая готовым продуктом, намного дольше и нет такой возможности что-то уточнить или улучшить. «Работая на телевидении», - говорит он - «я постоянно изучаю, как это работает, как актеры передают написанный тобой материал, как лучше для них писать».
«Процесс здесь идет намного быстрее. И это больше совместная работа. В команде 14 сценаристов, которые могут помочь тебе с любой деталью. Они точно знают, что ты делаешь, что представляет собой сериал, характер персонажей. Так что ты можешь зайти в любой кабинет, описать сцену, и они поймут, что ты собираешься сделать, и знают, как должен отреагировать Хауз. Я имею в виду, что у нас могут быть разные мнения, но мы знаем персонажей». Хотя он и его бывший соавтор Лорни Кэмерон (тоже бывший студент юридической школы Торонтского университета) начали свою новую карьеру сценаристов, стремясь попасть в Голливуд, у Хослтона была одна работа для канадского телевидения– по иронии судьбы, как только он переехал в Лос-Анджелес. «Это был «Клэренс», в некотором роде продолжение фильма «Эта прекрасная жизнь». Тогда «Эта прекрасная жизнь» был моим самым любимым фильмом. У меня спросили, не хочу ли я написать продолжение к нему, у меня была возможность, так что конечно, я за это взялся. Но бюджет фильма был всего один миллион долларов, и он получился достаточно паршивым. В конце мне пришла в голову мысль: «Я выбросил в мусор память о моем любимом фильме».
Стараясь быть дипломатичной, я попросила Хослтона попытаться объяснить, почему рейтинги «Хауза» в Канаде выше, если считать пропорционально к количеству зрителей. «Это лишь моя догадка: причина в том, что он – бунтарь», - ответил Дэвид. «Я думаю, что канадцы по натуре склонны к самоуничижению. Я полагаю, они немного тяготеют к черному юмору, а так как это персонаж, созданный канадцем Дэвидом Шором, так что, возможно, это единственная канадская черта в нем. Возможно, и мне он нравится по той же причине. В нем определенно есть темная сторона. В канадцах тоже это есть, как и своеобразное чувство юмора, и это нас связывает с Хаузом».
11 июня 2008 г.
Дайян Кристин Уайлд |
